«Не вам выбирать соседей». Почему саратовская полиция не расселяет ночлежку для бродяг, находящуюся в многоэтажном доме на центральной улице Саратова

За последние годы в России увеличился спрос на неквалифицированную рабочую силу. По оценкам экспертов, отечественной экономике не хватает 1,5 миллиона рабочих рук – из-за последствий пандемии, оттока мужчин на СВО и антимигрантских ограничений. Создались условия для процветания «рабочих домов» – организаций, которые называют себя «благотворительными» и «реабилитационными» и поставляют дешевую рабсилу на стройки и склады. Места гастарбайтеров занимают бомжи, алкоголики и бывшие заключенные.

По признанию представителей этой сферы, чистая прибыль одного «рабочего дома» с 30 постояльцами может доходить до 600 тысяч рублей. Трудно представить, что у столь доходного бизнеса могут быть неконструктивные отношения с правоохранительными органами. В законе нет понятия «рабочий дом», поэтому государственные службы, контролирующие сходные предприятия – хостелы, медицинские центры, аутсорсинговые компании, – не проверяют ночлежки.

Как полагают крупные благотворительные организации, давно зарекомендовавшие себя в сфере помощи бездомным, деятельность «рабочих домов» больше похожа на рабовладение, чем на реабилитацию.

«Рабочие дома» становятся настоящим кошмаром для их вынужденных соседей, ведь из-за пробелов в законодательстве не определены четкие ограничения для размещения подобных учреждений. Одна из ночлежек расположилась на четвертом этаже пятиэтажки на Московской, 47 в самом центре Саратова. В «социальной квартире» живут около двух десятков человек, причем постояльцы часто меняются. Как видно на видео, снятых доведенными до отчаяния жильцами, «реабилитанты» ломают калитку во дворе, буквально ползают перед подъездом, спят и испражняются на лестнице, мусорят, шумят. В последнее время жители стали находить возле дома шприцы и самодельные кальяны для курения наркотиков.

В мае во дворе появилась девушка, утверждавшая, что ее мужа удерживали в «рабочем доме» насильно. По словам жильцов, сотрудники «социальной квартиры» вернули ей супруга, но отдать его личные вещи отказались. Спустя несколько дней другой постоялец ночлежки спустился по простыням на балкон к соседям и умолял помочь ему бежать.

Жильцы дома на Московской семь лет просят правоохранительные органы о помощи. Полицейские ничего не предпринимают, отвечая жителям: «Не вам выбирать соседей».

Пропал дом…

Пятиэтажную «сталинку» на углу Московской и Некрасова саратовцы называют «домом с железнодорожными кассами». Когда-то билеты на поезда продавали в вестибюле на первом этаже с широкими окнами и колоннами при входе. Фасад старинного здания, как и у многих построек в историческом центре, потрёпан, но строгость и торжественность линий еще видны.

Как пишет краевед Денис Жабкин, величественное здание построили через десять лет после войны для начальствующего состава Приволжской железной дороги. Среди жильцов оказались также руководители саратовской трикотажной фабрики, ЦУМа, театра оперы и балета, телерадиоцентра, профессора мединститута и городская героиня того времени – женщина, которая спасла от приближающегося поезда детей, но сама осталась без ног.

В 2021 году здание признали памятником культурного наследия. Статус предусматривает множество ограничений хозяйственной деятельности, которая могла бы повредить постройке. Но не защищает от маргинальных «постояльцев».

В 2016 году владельцы одной из квартир на четвертом этаже переехали, сдав жилплощадь в аренду. «Мы, жильцы, заметили, что в квартире поселилось много неопрятных мужчин. Они каждые несколько минут бегали курить, хлопали дверьми, дымили под окнами, разбрасывали бычки, ругались матом, напивались, дрались, их рвало в подъезде», – вспоминает одна из жительниц дома Юлия* (имена жильцов дома изменены в целях их безопасности).

Жительница дома Светлана*, вынужденная соседствовать с «нехорошей квартирой» на одной лестничной площадке, рассказывала, что боится за свою семью, где растут два маленьких ребенка.

Попытки поговорить с владельцами арендованной квартиры не удались. «Собственники сказали: а вы уверены, что это делают наши квартиранты? Вы всё утрируете, больше не звоните», – разводит руками Юлия.

Жильцы терпели два года. В 2018-м направили коллективную жалобу в городское УВД. Полиция ответила отпиской.

В 2022-м году Светлана обратилась в отдел полиции №1 по Волжскому району с просьбой «оказать содействие в расселении незаконного хостела с маргинальными личностями». Участковый уполномоченный лейтенант Баринов выяснил, что злополучная квартира по договору сдана в аренду жителю Самарской области. Но в реальности «деятельность в данной квартире осуществляет межрегиональная общественная организация «Твой шанс».

«Рабочие для вас – заказывай у нас»

По сведениям из открытых источников, МОО «Твой шанс» зарегистрирована в Казани в многоэтажке на улице Шаляпина. Действует с 2016 года. Основным видом деятельности указана «деятельность прочих общественных организаций», дополнительными – «деятельность по уходу с обеспечением проживания» и «предоставление прочих социальных услуг». Судя по отчетности, доходов в 2024 году организация не получала.

Как говорится на сайте организации, здесь помогают «бездомным; обманутым строителям; людям, пострадавшим от сект». «Мы как никто понимаем происходящее с зависимыми. Помогаем начать жизнь заново», – уверяют представители движения. Судя по сайту, кризисные центры «Твой шанс» работают в 20 городах России – от Новосибирска до Симферополя. Никаких сведений о них, кроме номера телефона, не приводится.

В соцсетях «Твой шанс» ведет постоянную рубрику «До/после» с фотографиями постояльцев, сделанными до попадания в «социальную квартиру» и несколько недель спустя. Судя по снимкам, большинство клиентов страдают тяжелой алкогольной зависимостью.

В ленте новостей выложены фото «с воскресных обедов в наших социальных квартирах», призванные подтвердить качество питания. Действительно, с учетом нынешних цен отварная картошка и овощной салат могут считаться деликатесами.

Вершиной карьерных достижений подопечных представляется покупка собственного телефона. Сияющие передовики производства позируют с бюджетными смартфонами в руках. «Это не просто техника – это символ того, что они вернулись к нормальной жизни», – полагают активисты организации.

Опрашивая обитателей «социальной квартиры» на Московской,47, участковый Баринов выяснил, что с другими жильцами дома контактирует «по разным бытовым вопросам» ранее судимый представитель «Твоего шанса» Коретко Д.В. Он называет себя «волонтером».

По сведениям ГАС «Правосудие», человек по имени Дмитрий Вячеславович Коретко был неоднократно судим за торговлю наркотиками в Томской области. Первый приговор он получил в 2009 году в Северске. Северск – закрытый город, здесь располагаются секретные атомные объекты. Вокруг города установлен забор из колючей проволоки. Попасть внутрь можно только через КПП по специальному пропуску. Заказать гостевой пропуск разрешается только для проезда близких родственников.

Отсидев срок полностью, Коретко освободился весной 2013 года. Уже летом 2015-го он снова был арестован в Томске. Как подтвердил суд, мужчина купил в интернет-магазине психостимулятор и попытался перепродать, но клиент оказался участником проверочной закупки. На этот раз драгдилер получил четыре года колонии строгого режима.

На странице ВК, принадлежащей пользователю с ником Дмитрий Вячеславович, который указывает родным городом Томск, местом проживания – Саратов, размещен ролик «Рабочие для вас – заказывай у нас». Клиентам предлагают «бригады от пяти до 100 человек», готовые без выходных заниматься «демонтажем любой сложности». В профиле сказано, что пользователь считает главным в жизни саморазвитие, больше всего ценит в людях смелость и упорство. На аватарке владельца страницы написано «Бюро добрых дел». Короткий адрес – auesuvenir**.

Остальные постояльцы «социальной квартиры» пояснили полицейскому, что арендуют комнаты, «общественный порядок не нарушали, алкоголь не употребляли». Судя по тексту отказного постановления, участковый не поинтересовался ни договорами аренды на чужую жилплощадь, ни пропиской собеседников и сделал вывод об «отсутствии события преступления» по статье 330 УК «Самоуправство».

…Убедившись в бездействии правоохранительных органов, семья Светланы была вынуждена продать свою квартиру.

«На мой балкон по простыням спустился мужчина и попросил о помощи»

В марте 2024 года ночлежка неожиданно съехала. Так называемый «старший по квартире» объяснил обрадованным соседям, что собственники решили продать жилплощадь. Однако перед новым годом нежеланные гости вернулись.

«Стало еще хуже!» – вздыхает Юлия. На видео и фотографиях, снятых жильцами, – повреждения, причиненные общедомовому имуществу. Как рассказывают жители дома, у постояльцев ночлежки нет ключей от домофона, поэтому они «заклинивают» калитку камнями и ветками, расшатывая петли. Или лезут через забор, сминая натянутую по низу сетку. Мастер, обслуживающий домофон, советует готовиться к замене доводчика и кодовой панели.

Жильцы уверены, что «волонтеры» не оплатят расходы. За «нехорошей квартирой» уже числятся долги за текущий ремонт, содержание жилья и общедомовые нужды – 84,5 тысячи рублей, за капитальный ремонт – 24,6 тысячи рублей, за вывоз мусора – 31,7 тысячи рублей (причем плата начисляется на одного проживающего), за водоснабжение и водоотведение – 6,1 тысячи. То есть фактически коммунальные услуги для ночлежки оплачивают соседи.

На видео видно, как постояльцы почти ползком передвигаются по двору дома, задевая припаркованные машины, сидят на пороге подъезда, спят на подоконнике, нагадив на лестничной клетке. Сломаны короба для проводов – видимо, «луноходы» хватались за них, пробираясь наверх по стеночке. Не поздоровилось и цветочным горшкам. В одном из них жильцы нашли прикопанный кусок колбасы – недоеденную закуску.

Кроме окурков и пустых бутылок, ставших уже привычной частью местного пейзажа, в последние месяцы во дворе появляются самодельные кальяны для курения наркотиков. На лестнице в подвал жители недавно увидели использованный шприц.

В ночлежке нет постоянного медработника. Никто не может гарантировать соседям, что у постояльцев «социальной квартиры» нет вшей, чесотки, туберкулеза, гепатита, психических заболеваний. Стоит отметить, что психиатрическая помощь финансируется не из фонда ОМС, а из регионального бюджета, поэтому встать на учет в ПНД можно только с постоянной или временной пропиской. Насколько можно судить, саратовская регистрация есть не у всех «реабилитантов». «Однажды ко мне прибежал их старший и попросил срочно оформить временную регистрацию одной из живущих в квартире женщин. В 35 лет у нее произошел инсульт, нужно было срочно в больницу, – рассказывает Юлия. – Я согласилась, потому что пожалела ее. Но разве так должно быть в «реабилитационном» центре?..».

7 мая нынешнего года к собеседнице неожиданно пришел оперуполномоченный из уголовного розыска. Юлия обрадовалась, подумав, что полиция, наконец, отреагировала на жалобы жильцов. Но оказалось, что поводом для визита стало заявление девушки, разыскивавшей своего мужа. Супруг сумел связаться с ней и рассказал, что в нехорошей квартире находится «секта», где его насильно удерживают. «Через день я увидела эту супружескую пару во дворе. Девушка требовала вернуть вещи мужа, но «старший по квартире» ее грубо прогнал», – вспоминает Юлия.

Утром 19 мая житель третьего этажа Николай Викторович* проснулся от стука в дверь. «Я даже не сразу понял, что стучат не во входную дверь, а в балконную! – рассказывает пенсионер. – Через оконное стекло я увидел, что на моем балконе стоит мужчина лет 40, явно с похмелья, а с балкона четвертого этажа свешивается простынь. Мужчина сказал, что его держали наверху силой, и попросил о помощи». Николай Викторович выпустил нежданного гостя в подъезд и вызвал полицию.

Участковый младший лейтенант Леонов сходил в «нехорошую квартиру». «Там ему подтвердили, что вечером подобрали на улице пьяного мужчину и хотели ему помочь, но он сбежал», – говорит пенсионер. Можно только удивляться невозмутимости саратовской полиции: товарища младшего лейтенанта ничуть не заинтересовало наличие на вверенной территории таких «помощников», от которых граждане готовы, как в кино, бежать на связанных простынях. Во всяком случае, никаких дальнейших разбирательств со стороны правоохранительных органов не последовало.

Поданное в апреле заявление, в котором Юлия просила привлечь к ответственности собственников сданной в аренду квартиры, полиция списала в архив, даже не ознакомив заявительницу с результатами проверки. Участковый Александр Тряпихин сказал жительнице: «Не вам выбирать соседей».

В мае Юлия снова обратилась к начальнику ОП №1 по Волжскому району майору Гончарову с просьбой «проверить законность существования реабилитационного центра» на четвертом этаже жилого дома. Никаких действий полиция пока не предприняла.

Как это устроено

В Саратовской области создались благоприятные условия для «рабочих домов». По оценке минздрава, три-четыре процента жителей региона страдают тяжелым алкоголизмом. За бомжами государственные органы не следят: областная полиция обращает внимание на бездомных, только если они нарушат закон.

Лечебно-трудовые профилактории, где злостные пьяницы проходили принудительное лечение сроком до двух лет, в Саратове, как и во всей стране, были ликвидированы в 1994 году. В конце 1990-х по постановлению тогдашнего губернатора Дмитрия Аяцкова закрылись вытрезвители. Открыть новый вытрезвитель региональные власти обещали еще в 2023 году. Теперь срок сдвинулся на второе полугодие 2025-го. Как поясняют в министерстве здравоохранения, «очень сложно подобрать здание», достаточно отдаленное от жилья и социальных учреждений.

По оценке фонда социальных исследований «Хамовники», в каждом российском городе с населением от 500 тысяч человек находятся 10-15 «рабочих домов» на 20-50 мест каждый. Постояльцев размещают в арендованных частных домах или квартирах площадью от 70 квадратных метров. Оборудование нужно минимальное – двух-трехъярусные кровати, душ, стиральная машина, кухня.

Как рассказывал журналистам бывший сотрудник уголовного розыска, 70-80 процентов обитателей таких домов – бывшие заключенные. Как правило, владельцы рабочих домов стараются увезти подопечных подальше от их родного региона: во-первых, чтобы оторвать от запойной компании, во-вторых, чтобы некому было пожаловаться. Постояльцы «социальных квартир» занимаются тяжелым физическим трудом – копают землю, носят мебель при переездах, чистят снег, таскают тяжести, ломают старые конструкции, расчищая площадки для строительства или ремонта. Как правило, их услугами пользуются строительные фирмы, склады, владельцы небольших производств. В южных регионах людей из «рабочих домов» используют для ручной работы на полях и на фермах. В свободное от работы время «реабилитанты» расклеивают по городским улицам объявления, чтобы привлечь новых работников.

По словам бывшего оперативника, внутри «рабочего дома» действует социальный лифт: малопьющий и физически крепкий постоялец может дорасти до «волонтера» – это человек, который следит за порядком в доме, контролирует своевременный выход подопечных на работу и ищет новеньких. Пьяных подбирают на улицах, вокзалах, рынках, в наливайках. Как говорил экс-полицейский в интервью, порой «волонтерам» небезвозмездно помогают таксисты, заметившие на улице нетрезвого и беспомощного человека. Доказать факт торговли людьми при этом практически невозможно.

Как утверждают представители бизнеса, чистая прибыль одного рабочего дома может доходить до 600 тысяч рублей в месяц. Ночлежки процветают благодаря дефициту неквалифицированных рабочих, причинами которого стали пандемия, спецоперация и ограничения для мигрантов. Работодатели не хотят официально принимать на работу бомжей или алкоголиков, а вот разово использовать бригаду, готовую выполнить заказ за небольшие деньги, без оформления документов и соблюдения техники безопасности, – это выгодно.

Реабилитация или рабство?

Крупные благотворительные организации, давно зарекомендовавшие себя в сфере помощи бездомным, считают, что содержание людей в «рабочих домах» больше похоже на рабство, чем на реабилитацию. Отметим, что, по подсчетам международной правозащитной группы Walk Free, в России принудительному труду незаконно подвергаются около 1,8 миллионов человек. По этому показателю страна занимает восьмое место в мире.

Как рассказывают активисты движения против рабства «Альтернатива», в 2023 году к ним за помощью обратился 26-летний отделочник Евгений. Молодой человек, написавший на электронную почту, сообщил, что увидел на вокзале в Твери рекламные объявления «рабочего дома» и, поверив обещаниям, приехал в загородный коттедж. «Здесь адский труд за тарелку еды. Двери и окна постоянно закрыты, на работу нас увозит автобус от ворот. Мы не можем уйти», – писал Евгений. Представители «Альтернативы» приехали в «рабочий дом» с полицией. Большинство постояльцев сказали, что такая жизнь их вполне устраивает. Евгений и две женщины из числа «реабилитантов», выразившие желание уйти, получили свободу.

«Это эксплуатация и обман людей, попавших в сложную жизненную ситуацию», – уверен координатор «Альтернативы» Алексей Никитин.

Как отмечают активисты благотворительной организации «Ночлежка»,владельцы «рабочих домов» заинтересованы не в том, чтобы бродяга перестал пить и вернулся в семью, а в том, чтобы он как можно дольше оставался в «рабочем доме», ведь только так он приносит доход. Чаще используются методы удержания, не связанные с открытым насилием: постояльцам задерживают зарплату или вовсе лишают денег под предлогом штрафа за нарушение внутренних правил, затягивают восстановление документов. Никаких трудовых договоров, выходных, отпускных и больничных у подопечных нет. Остается только догадываться, что происходит с теми, кто получает производственную травму и не может больше работать.

Конфликты из-за денег, усугубленные употреблением алкоголя, – не редкость для «рабочих домов». В 2019 году произошла трагедия в одном из таких учреждений в Подмосковье. Бывший заключенный, работавший здесь «волонтером», напился и зарезал одного из постояльцев и жену коллеги, семья которого жила в том же коттедже. Женщина была беременна. Задержанный объяснил полиции, что жертвы отказались дать ему в долг.

В 2020 году в Петербурге было возбуждено уголовное дело в отношении «волонтеров» одной из «социальных гостиниц». По версии следователей, один из постояльцев потребовал обещанную за работу на стройке плату. В ответ «волонтеры» избили его и изнасиловали дубинкой.

Хостелам нельзя, ночлежкам – можно

Согласно Гражданскому кодексу, «размещение собственником в принадлежащем ему жилом помещении предприятий, учреждений, организаций допускается только после перевода такого помещения в нежилое». Как напоминает Наталья Кузенская, юрист адвокатского бюро BGMP, за использование жилых помещений не по назначению предусмотрена ответственность – от скромного штрафа 1-1,5 тысячи рублей до прекращения права собственности и продажи помещения с публичных торгов.

Понятия «рабочий дом» в российском законодательстве нет. Однако юристы полагают, что фактически такие учреждения являются общежитиями или отелями для сотрудников.

С 2019 года в России действует запрет на размещение хостелов и гостиниц в жилых помещениях многоквартирных домов. Перевести квартиру в разряд нежилых помещений можно, если она расположена на первом этаже и имеет отдельный вход. Кроме того, для открытия хостела потребуется звукоизоляция, противопожарная система, средства санитарной очистки и т.д.

Поскольку ночлежки для бомжей не считаются хостелами, этот запрет на них не распространяется. Несчастным соседям «рабочих домов» мог бы помочь законопроект, в принципе запрещающий размещать в МКД – и в квартирах, и в нежилых помещениях, – хостелы, гостиницы и «другие объекты для временного проживания неопределенного круга лиц». Но, видимо, дела у владельцев «рабочих домов» идут настолько хорошо, что им везет буквально во всем, – и в январе Госдума отклонила законопроект в первом чтении.

Впрочем, в некоторых регионах уже имеющейся законодательной базы вполне хватает для защиты жильцов от полукриминальных ночлежек – было бы желание у правоприменителей.

Например, в Челябинске жители десятиэтажки на улице Кыштымской жаловались на «ночлежку для бомжей», устроенную в квартире №13. Прокуратура Курчатовского района выяснила, что четырехкомнатная квартира принадлежит жителю Екатеринбурга. По договору безвозмездного найма в помещении работает некий благотворительный фонд с «социальной гостиницей». За «нехорошей квартирой» накопились огромные долги за коммунальные услуги. Сославшись на Гражданский, Жилищный кодексы и ГОСТ «Туристские услуги», прокуратура заключила, что устраивать в доме гостиницу можно только после перевода помещения в нежилое. Благотворительному фонду внесли представление и дали месяц на переезд.  

В Красноярске жители Советского района добились закрытия приюта для бездомных, устроенного в арендованной четырехкомнатной квартире. «Законодательством запрещено размещение приютов в жилом помещении многоквартирного дома», – пояснили в прокуратуре. Сотрудники ведомства направили в Октябрьский райсуд исковое заявление с требованием запретить размещение в квартире ночлежки. Суд этот иск удовлетворил.

P.S. «Свободные» попыталась взять комментарий у противоположной стороны конфликта. Поднимаюсь на четвертый этаж дома на Московской. Нажимаю кнопку звонка «нехорошей квартиры». Не работает. Стучу в железную дверь. Открывает худая женщина в длинных сережках со стразами. Прошу позвать старшего. Женщина молча уходит вглубь квартиры. Ждать приходится долго.

На стене прихожей висит синий стенд с двуглавым орлом. Посередине приколота листовка с надписью «Помощь людям, работа» и номером телефона. Через открытую дверь спальни видны двухъярусные металлические нары. Бормочет телевизор. Пахнет казармой.

Из дальней комнаты появляется Дмитрий в стеганой белой пижаме и белых сланцах. Молодой человек выглядит встревоженным. Не слушая меня, быстро взбегает по лестнице наверх, затем так же быстро устремляется вниз. Стучит в двери соседям. Матерится в пространство. Зачем-то фотографирует стены подъезда.

«Можете ли вы показать документы, на основании которых ваша организация находится в жилом доме? Есть ли у вас договоры с вашими постояльцами, которым вы оказывается социальные услуги и предоставляете жилье? Какую должность вы занимаете? Кто ваш руководитель, уполномоченный общаться с прессой?» – спрашиваю я. Дмитрий, кажется, не понимает моих вопросов и через каждые две-три минуты переспрашивает, кто я?

«Вы колетесь?» – вдруг говорит собеседник. Получив отрицательный ответ, Дмитрий теряет ко мне всякий интерес и снова убегает по лестнице. Тут же возвращается, фотографирует меня и снова убегает. Наверху хлопает дверь.

*имена жильцов дома изменены для их безопасности

**АУЕ признана экстремистской организацией и запрещена в России