«Люди поняли, что нас обманывают раз за разом, и стали разъезжаться». Почему пустеют саратовские села
Чиновники обещали провести в село газ еще в 1990-х и даже дотянули трубу до соседнего Талалихина. Но, по словам представителей власти, на Дубровное «не хватило давления». В следующий раз жителям велели готовиться к приходу «голубого золота» в начале 2010-х. Но опять что-то не сложилось. Теперь, согласно региональной программе газификации, укладка восьмикилометрового участка до деревни ожидается не раньше 2030 года. А пока жители отапливают свои дома дровами. За зиму пенсионеры – большинство жителей села уже в преклонном возрасте, – тратят на дрова по 100 тысяч рублей.
«Вместо хлеба печем лепешки»
На дороге к Дубровному оживленно: рабочие в оранжевых жилетах засыпают ямы щебенкой. Обещают еще и асфальтовую крошку. На обочине торчат пеньки. Видно, что совсем недавно деревца росли практически на проезжей части. Дорожные работы начались после того, как жители Дубровного выложили видеообращение в соцсетях.
«Дом в Дубровном мы купили в прошлом году. Хотели, чтобы здесь, на свежем воздухе, в тишине, жили мои родители, – рассказывает Марина Должникова. – Это было зимой, мы сначала не поняли, насколько ужасно состояние дороги. Ямы – по колено. Каждые два-три месяца приходится ремонтировать машину на 20-25 тысяч рублей. За год я отправила обращения во все инстанции – губернатору, Володину, Путину. Приходили отписки. Только теперь, когда мы записали коллективное видео, последовала какая-то реакция».
По словам старожилов Дубровного, в 1990-х годах дорога в село была покрыта асфальтом. Но в течение тридцати лет покрытие не меняли. Остатки асфальта добили зерновозы с прицепами, вывозящие урожай фермеров из соседних деревень.
Дубровное не назовешь отдаленным селом. 22 километра до Вольска, 26 – до Балакова, семь километров – до административного центра Талалихинского МО. Но жители Дубровного отрезаны от цивилизации. Рейсовый автобус до Вольска ходит только три раза в неделю. В село не заезжает, едет по полевой дороге, проложенной фермером из соседней Куликовки. Даже грунтовка лучше колдобин, оставшихся на месте асфальта.
«Разве я с сумками в поля дойду?» – задается вопросом жительница Дубровного Галина Николаевна. Вместе с соседкой они выращивают кур, кроликов, овощи и возят на продажу в Балаково. Никакой работы для женщин в селе не осталось. «На 4-5 тысяч рублей продашь, купишь молока, сахара, хлеба буханок десять. И туда, и обратно едешь с грузом», – поясняет собеседница.
Купленный хлеб дубровинцы хранят в морозилке. После размораживания есть его, конечно, можно. Но, как говорят собеседницы, «вкус не тот». Автолавка не ездит сюда лет шесть-семь – тоже из-за состояния дороги. Несколько частников пробовали возить продукты. Но убедились, что ремонт машины обойдется дороже.
«Мне сын привозит продукты сразу на месяц», – рассказывает жительница села Татьяна Ивановна. Она ходит с палочкой. Ловить рейсовый автобус в полях ей, конечно, не под силу. Вместо хлеба она часто печет лепешки. «Мука, вода, кефир, яиц в тесто не кладу. У меня сковородка вот такая, – собеседница показывает высоту бортиков пальцами, – лепешка получается толстая, почти как буханка». Баллон газа для кухонной плиты стоит 1 тысячу рублей. Его хватает на 2,5 месяца. В сезон консервации – на меньший срок.
Состояние дороги мешает и экстренным службам. «В прошлом году у меня был приступ невралгии. Так сковало, ни встать, ни вдохнуть. «Скорую» ждали полтора часа», – вздыхает Татьяна Ивановна.
Медпункт в Дубровном давно закрылся. Ближайший ФАП – в Талалихино. Там же и аптека. «Раз в год из Вольской больницы присылают машину, собирают тех, кто старше 65 лет. Возят на флюорографию. Мы уже два раза с дедушкой ездили», – рассказывает пенсионерка.
Пожарного поста в Талалихинском МО, в которое входят три села с семью сотнями жителей, и вовсе нет. Ближайшая пожарная машина стоит в Широком Буераке. Даже по официальным подсчетам, оттуда до Талалихино – 40 минут езды. До бездорожных Дубровного и Куликовки – еще дольше.
Почта приезжает в Дубровное раз в месяц в день выдачи пенсии. «Дочка моя в Москве. Шлет мне посылки, оплачивает доставку на дом – но везут только до Талалихино. Соседи на машине оттуда забирают», – говорит жительница села Галина Саидназаровна.
Представители банков не бывают в Дубровном никогда. Ближайшее отделение Сбербанка – тоже в Талалихино, но работает оно два дня в месяц. Интернет в селе слишком слабый, чтобы пользоваться банковскими приложениями.
Детей школьного возраста в Дубровном не осталось. «Года два-три назад была у нас первоклассница. До школы в Талалихино ее возил школьный автобус. Уроки в первом классе заканчиваются в 12.00, а автобус-то один на все классы, на все деревни. Девочка до 16.00 ждала, пока старшие закончат. Это же почти целый рабочий день в школе надо сидеть, как взрослому! Конечно, семья из Дубровного уехала», – рассказывает Галина Николаевна.
«Готовьте деньги, скоро будет газ»
Дубровное – довольно молодое село. Его основали в 1930-х годах как отделение совхоза «Большевик», относившегося к вольскому цементному заводу. В 1990-х годах сюда активно ехали русскоязычные переселенцы из Средней Азии (официального статуса беженцев они не имели). Полтора десятка семей перебрались из Киргизии, Узбекистана, Казахстана. Достроили «коробки» совхозных домов, возведенные заводом-шефом. Посадили сады – здесь принялась даже редкая для северных районов Саратовской области черешня. Развели скотину. «Из всех совхозных отделений наш хуторок считался самым ухоженным и чистым. Такое село было работящее, спокойное, без сплетен, без воровства!» – вспоминают старожилы.
«В 1996 году нас всех собрали, сказали: готовьте деньги, скоро протянем газ (в 1990-е, как и сейчас, бесплатно строились только магистральные трубопроводы, работы внутри подворья оплачивает будущий абонент, – Н.А.). Люди продали бычков. В Талалихино газ провели, а нам заявили: труба оказалась маленького диаметра, на вас давления не хватит, – рассказывает Галина Саидназаровна. – В 2011 году опять созвали собрание. Районная администрация сказала: газ точно будет в 2013 году. Все обрадовались. Стали дома ремонтировать, крыши менять – если газ дадут, значит, село будет жить, развиваться, не придется переезжать. А нас опять обломили. Люди поняли, что нас обманывают раз за разом, и стали разъезжаться».
Примерно в то же время произошла таинственная история с переименованием села. Старожилы уверяют, что исторически оно называлось Дубравным. Именно такой штамп стоял у жителей в паспортах. Но в начале 2010-х, по словам сельчан, документы собрали, а вернули уже с новыми штампиками – теперь название населенного пункта пишется через «о». Местные власти убеждают жителей, что так всегда и было.
Помня о честности и обязательности вольских чиновников, проявившейся в истории с газом, сельчане подозревают, что по отчетам газ был проведен, возможно, даже дважды – но в «Дубравное». А в «Дубровном» бюджетные деньги, как говорилось в старой советской комедии, оказались выброшены в пропасть.
Как и сто лет назад при основании села, так и сейчас жители отапливают дома дровами. «В прошлом году предприниматель из Куликовки продавал по 30 тысяч рублей за 10 кубов. В этом – по 36. В Тепловке еще дороже – по 42 тысячи. На сезон нужно кубов 25. У нас дома из силикатного кирпича, он плохо держит тепло. В морозы нужно дополнительно обогреватель включать. Это дополнительно 2 тысячи рублей в месяц за электричество», – говорит Галина Николаевна. У собеседницы – 33 года трудового стажа. Пенсия – 11,7 тысячи рублей.
По региональной программе газификация Дубровного запланирована на 2030 год. Жители опасаются, что светлое будущее в очередной раз отодвинут, и раздумывают: не скинуться ли всем селом на отправку в Москву гонца, который отвез бы жалобу в приемную президента?
Вода с глистами
Весной с началом огородного сезона в Дубровном обостряется проблема с водой. «Водонапорная башня у нас, как сито. Течет во все стороны. А в кране напора нет. Чтобы чайник набрать, надо полдня ждать», – возмущается Галина Николаевна.
Вода подается без очистки. «В прошлом году налила воды, чтобы чай вскипятить. А там – вот такой глист! Тонкий длинный червяк», – с ужасом вспоминает Марина. С тех пор семья возит питьевую воду с родника.
На въезде в село чернеют отвалы земли. «Окопы» остались с прошлого лета, когда жителям пообещали реконструкцию водопровода. Из-за ремонта воду даже в жару давали только на два-три часа в день.
Вода, которую называют питьевой (хотя вряд ли таковой можно признать жидкость с червями), стоит в Дубровном 50 рублей за кубометр. Вода для полива еще дороже – 75 рублей. Как говорят жители, никакой разницы между видами воды нет – труба-то одна. В этом году местные власти обещают снизить тариф на техническую воду, но какие цифры огородники увидят в платежках, пока неизвестно. По словам пенсионерок, в среднем, летом за воду нужно платить около 1000 рублей в месяц.
Дубровное стоит на берегу речки Елшанки. «Лет тридцать назад это была широкая река. Был пляж. Люди на лодках катались, рыбачили», – вспоминает Галина Николаевна. Жительницы ведут нас к ручейку, оставшемуся от Елшанки. Струйка воды меньше метра шириной журчит в зарослях желтого камыша. В засушливые годы, по словам местных, поток практически пересыхает. На берегу речки виден деревянный остов колодца, доверху заполненного серым илом. Сельчане полагают, что Елшанка обмелела после того, как выше по течению частники соорудили рыбоводческие пруды. Безусловно, сказалось и то, что власти не чистят русло.
К реке выходит целая улица заброшенных домов. Среди лохматых вишен еле видны шиферные крыши, поросшие желто-зеленым мхом.
«Я уверена: если дать селу дорогу и газ, сюда поедут люди из городов, – говорит Тамара – мама Марины Должниковой, для которой дети и покупали дом в Дубровном. – Вольск и Балаково – промышленные центры. Там нечем дышать. В своей многоэтажке в Балакове я выхожу на балкон и вижу сизый дым. Жизнь в городе – стресс. У нашего знакомого украли коляску, оставленную в подъезде, хотя он живет на 9 этаже. А здесь – покой и замечательные люди вокруг. Однажды я пошла в лес за смородиной и только там вспомнила, что забыла мобильник на крыльце. Вернулась часов через пять – и телефон лежал на том же месте».
Соседи Тамары – Диляра и Руслан, – также уверены, что село может возродиться, если власть проявит к нему внимание. Супруги держат в Дубровном пасеку, ведь это экологически чистое место. Если бы в селе были блага цивилизации, сюда могли бы приехать молодые люди, выращивать натуральные продукты – для себя и на продажу, развивать малый бизнес. «Но молодое поколение не горит желанием колоть дрова. В 2025 году это как-то дико», – говорит Диляра.
Жительница Балакова Валентина приехала в Дубровное в 2008 году. «Мы с мужем вышли на пенсию. Поняли, что сидеть на диване перед телевизором – это не наше, и ринулись на землю», – вспоминает собеседница. Проведя лето в деревне, «почувствовали, что не можем отсюда уехать». Валентина показывает свою теплицу, сад и фонарь, поставленный мужем: «Он сам купил лампу, «гусак», фотоэлемент. И всё лето бегал по инстанциям, чтобы зарегистрировать этот фонарь – первый в деревне». Сейчас в Дубровном четыре фонаря.
Призрачное будущее деревни
Над разбитой дорогой поднимается туча пыли. Виляя между ямами, к селу катит черная иномарка с прокурорскими номерами. Районный прокурор Константин Байкулов – высокий седовласый мужчина в очках – проводит встречу с населением на автобусной остановке. Покосившийся жестяной навес торчит посреди прошлогоднего бурьяна, между мусорным баком без колес и привязанной к колышку ослицей Джули. Последняя представляет собой одну из местных достопримечательностей, с которой фотографируется каждый, кто впервые попадает в Дубровное. Завидев чужаков, ослица требовательно вопит, выпрашивая угощение. Других общественных мест, помещений для приема граждан или хотя бы доски объявлений в селе нет.
Константин Анатольевич, возглавляющий вольскую прокуратуру с 2020 года, признается, что в Дубровном никогда не бывал (хотя жители многие годы обращались за помощью во все инстанции). Широкой публике вольский прокурор известен по прошлогоднему скандалу в местном лицее, 11-летнюю ученицу которого поставили на учет в полиции. Родители девочки утверждали, что это было сделано под давлением прокурора, с сыном которого у школьницы произошла конфликтная ситуация. Ученица якобы рассказала учительнице, что сын Байкулова нарисовал на классной доске мужской половой орган. По решению суда (дело разбиралось и в районной, и в областной инстанции) постановка девочки на учет была признана незаконной. Понятное дело, не до деревенек тут.
Строго глядя на бабушек, прячущихся в тени остановки, прокурор напоминает, что Дубровное должно ждать газ еще пять лет. «Чтобы сдвинуть сроки в региональной программе газификации, нужны веские основания. Но мы доведем до правительства, что имеется социальная напряженность», – обещает Байкулов.
На ремонт 22-километровой дороги, по подсчетам прокуратуры, нужно 80 миллионов рублей. В районном бюджете таких денег нет. Вольская администрация обратилась в областное правительство с просьбой забрать участок до Дубровного обратно в ведение региона (когда-то злосчастную дорогу сбросили с регионального на муниципальный уровень).
Надзорное ведомство признает, что в разрушении асфальта сыграли роль перегруженные машины. «Но ведь зерновозы трудно контролировать. Это надо ставить на дороге экипаж ГАИ, а они ведь ездят и днем, и ночью», – делится Константин Анатольевич сложностями прокурорской работы.
Вместе с прокурором в Дубровное приехал глава Талалихинского МО Дамир Агрусьев. Муниципальные власти знают, что автобусный перевозчик, обслуживающий маршрут, не заезжает в Дубровное. «Мы с перевозчиком беседовали. У него водителей не хватает. Иногда даже рейсы отменяются. По поводу отклонения от маршрута администрация напишет в министерство транспорта. А что уж ответят, не знаю», – разводит руками глава.
Настолько философское отношение к проблемам жителей глубинки сказывается на сельской демографии. По оценкам Росстата, в Саратовской области сельское население сокращается быстрее городского. За год в городах региона стало на 7,6 тысячи жителей меньше, в селах – на 8,1 тысячи. Из 2,3 миллиона жителей области в селах живут 540 тысяч человек.
По сведениям саратовского министерства по делам территориальных образований, за последние 20 лет в регионе не появилось ни одного нового населенного пункта. В трети сел (примерно в 600 из 1,8 тысячи) число жителей не превышает 100 человек. Почти 100 сел, по официальным сведениям, необитаемы и существуют только в учётных данных административно-территориального деления.
В целом по России, за последние 10 лет из отдаленных российских сел переехали до 3,5 миллиона человек (почти 16 процентов населения). Переезжают, в основном, молодые люди (от 15 до 39 лет) и семьи с детьми. «Миграция в сельской периферии создает порочный круг: люди уезжают, инфраструктура начинает ухудшаться – закрываются больницы и школы, падает качество социальных услуг. Это приводит к новым отъездам», – отмечают эксперты проекта «Если быть точным».
