Бабушкины пирожки на Шри-Ланке. Как хвалынский политический активист и его девушка-хореограф развивают на азиатском острове успешный ресторанный бизнес
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ПШЕНИЧНОЙ АННОЙ ЭДУАРДОВНОЙ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ПШЕНИЧНОЙ АННЫ ЭДУАРДОВНЫ
Русский стол — «щи, борщи и бабушкины жареные пирожки» — накрывала Диана. Пирожки и стали стимулом создать свой собственный бизнес на острове. Сейчас у ребят своя кофейня под названием «Cava» в одном из популярных туристических мест Шри-Ланки и контракт на строительство ресторана с ирландскими инвесторами.
История с Шараевской закончилась ничем
Гражданский активист из Хвалынска Максим Макаров стал известен в регионе осенью 2021-го года. Неожиданно для него, слава пришла скандальная. Чиновники местной администрации обвинили Макарова в изнасиловании несовершеннолетней после того, как его ролик на Ютубе о том, как его мариновали в приемной главы района три часа, несмотря на заранее обговоренную встречу, набрал больше четырех тысяч просмотров.
Максим Макаров — сирота. С детства его воспитывала бабушка. Тягу к гражданской активности он ощутил еще в детстве. В 10-м классе, когда учитель физики попросил сделать школьный проект по люминесцентным лампам, Максим снял ролик о вреде таких ламп для природы, и куда можно сдать лампы на утилизацию.
После школы юноша поступил Российский государственный институт сценических искусств. Но тут заболела бабушка, которая воспитывала его с 11 лет. Максим перевелся поближе, в театральный институт саратовской консерватории. Работал моделью. Из-за пандемии ковида, когда было сложно найти работу, вернулся в Хвалынск. Завел аккаунты в социальных сетях, где стал рассказывать о любимом городе. О его достопримечательностях и проблемах.
— Здесь родился и вырос мой отец, здесь жила моя семья, тут мои корни, — говорит Макаров. — Поэтому я чувствовал ответственность перед этим городом. Хотел сделать его лучше. И всегда видел в Хвалынске огромный потенциал — в природе, в истории, в людях.
Через социальные сети молодой человек привлекал подписчиков к самым разным активностям: то молодежь собиралась на уборку в парке Победы, то ребята приходили красить дома на «Том Сойер Фест». Старшие школьники, после приглашений Максима, собирались на лекции в музеях, смотрели студенческие короткометражки во дворе краеведческого музея.
Он предлагал свои услуги местным чиновникам: могу собрать молодежь, и мы вместе закрасим нецензурные надписи и рекламу сомнительных контактов на стенах домов. Могу предложить для продвижения крутые хвалынские коллективы брейк-дансеров и вокалистов. В августе 21-го года он вышел на контакт с районной администрацией. С заместителем главы по социальным вопросам администрации района Еленой Шароевской договорились о встрече. Максим пришел к назначенному времени, но его промариновали на первом этаже три часа. И только потом пригласили в кабинет. Ролик о походе в администрацию набрал четыре тысячи просмотров. И после него в социальных сетях Максиму посыпались угрозы.
А после того, как в сентябре он заявил, что будет наблюдателем на выборах, в социальных сетях ему пообещали проблемы с военкоматом.
— Я не проходил срочную службу, — объясняет Макаров. — Мне каждый раз вручали медотвод. То у меня недобор веса — я очень высокий — 198 см. И худой. То плоскостопие. То остеохондроз. В общем, мне говорили — не нужен ты в армии. Но в ту осень как с цепи сорвались. Повестку принесли еще до начала осеннего призыва.
А в конце сентября 2021-го года ему позвонили из полиции: «вы обвиняетесь в изнасиловании 15-летней, она наглоталась таблеток, приходите на беседу». Оказалось, что заявление в полицию написала Елена Шараевская.
— Еще через два дня она написала в полиции объяснительную, в которой говорилось о беременности девочки, — вспоминает Максим. — Когда мне назвали фамилию ребенка, я даже не сразу вспомнил, кто это. Потом понял — рыженькая такая. Приходила пару раз на наши акции по уборке парка и, кажется, на лекции в музей.
Родители девочки тоже были несказанно удивлены — их дочь накануне попала в Балаковскую больницу с серьезным отравлением. А на следующий день по Хвалынску поползли шокирующие слухи. Чтобы их опровергнуть, девочке пришлось брать справку у гинеколога о том, что она девственница.
— В итоге история с Шараевской закончилась ничем, — разводит руками Максим. — Когда мне четко сказали, что ни увольнять её за клевету в мой адрес не будут, ни даже дисциплинарный выговор не вынесут, я объявил голодовку. Голодовка закончилась тем, что ко мне приехал тогдашний глава Следственного комитета и пообещал все ещё раз перепроверить. А после мне позвонил [зампред правительства области Роман] Грибов и в доверительной беседе пообещал, что Шараевская ответит по справедливости. Но по итогу она, конечно, не ответила.
Максим пытался устроиться на работу, но ему мешала скандальная слава. Работодатели в Хвалынске, по его словам, не хотели портить отношения с чиновницей, которая осталась работать в администрации. В итоге он устроился на горнолыжный курорт арт-директором.
— На мне были полностью СММ, реклама, маркетинг, — рассказывает. — Там меня не спрашивали о моей активистской работе. «Если ты специалист — делай, а мы будем платить».
Всё изменилось, когда Россия начала специальную военную операцию в Украине.
— Меня эта новость оглушила, — вспоминает Максим. — У меня есть родственники-украинцы. Мне хотелось активно высказываться по поводу происходящего. Но я видел, что тут и там людей наказывают за такие высказывания и молчал, и молча продолжал делать свою работу.
В основном, объясняет Максим, он молчал потому, что угрожали уже не лично ему.
— На меня махнули рукой — «с тобой понятно всё», — вспоминает Макаров. — Но под ударом оказались близкие мне люди, мои работодатели. Мы с Дианой обсуждали, что долго я молчать все равно не смогу. Ситуация меня порвёт. И я либо кого-нибудь подставлю, чего я всей душой не хотел, либо меня посадят. А значит, нам придется уехать и искать новую реальность. Но я только-только встал на ноги, стал потихоньку расплачиваться с долгами, когда объявили частичную мобилизацию.
Тут всё развивалось по понятному сценарию. Макарову позвонили из отдела кадров и сказали, что ему надо прийти в военкомат, чтобы уточнить документы. Для него это стало сигналом.
Уехать, чтобы переждать
— Я пошёл ва-банк, — вспоминает Максим. — В первый раз. Но, как показала жизнь, далеко не в последний.
Друг Максима, которого он не называет, предложил свою финансовую помощь. Макаров ухватился за эту возможность. В октябре 2022-го года они прыгнули в машину и поехали в Самару.
— Несколько раз нас останавливали сотрудники ДПС, спрашивали, куда это мы собрались в столь тяжелое для страны время, — вспоминает Максим. — Уточняли, понимаем ли мы, что сейчас надо быть по адресу прописки? Тут меня спасало то, что у меня была прописка в Москве. И мы просто говорили им, что как раз едем домой.
Билеты на самолет в те горячие дни зашкаливали в цене. Поэтому Максим и его друг искали самые дешевые варианты. Им подходили только безвизовые страны. Так что выбор был невелик. И все страны были в основном азиатские. Перевалочным пунктом стал Египет. Туда удалось купить недельный тур с билетами туда и обратно.
— Это чтобы было правдоподобно, что мы едем отдыхать и вернемся, — объясняет Максим. — Шестого ноября в самарском аэропорту мы сели в самолет до Египта.
В Египте оба парня ходили из угла в угол и думали, думали, думали: зачем мы здесь? Что делать дальше? Мы приехали сюда переждать. Но что переждать? Сколько будет длиться то, что мы собираемся пережидать? Работы нет, деньги на исходе. Куда двигаться дальше. Выбор пал на Шри-ланку: билеты туда стоили достаточно дешево, плюс в стране неплохая визовая политика. Можно было оформить визу на полгода за 30 долларов. И жить там как турист.
— Была робкая надежда, что скоро … (специальная военная операция) закончится и можно будет вернуться домой, — говорит Максим.
Диана и пирожки её бабушки
Шри-Ланка встретила друзей высоким сезоном, огромным количеством туристов, русскоязычная часть которых пребывала в таком же шоке и недоумении, как и хвалынские товарищи. Большая часть русскоговорящих туристов оказалась на острове примерно по тем же причинам, что и Максим с другом.
— Мне нужна была активность, — говорит Макс. — Поэтому мы много ходили пешком по югу острова, нахаживали десятки тысяч шагов, обследовали близлежащие города, искали дешевое жилье, и хотя бы какую-то подработку. И если дешевую комнату в гест-хаусе мы нашли, то с подработкой не срасталось. Все рабочие специальности тут заняты местными жителями. Иностранец же должен быть востребованным специалистом или вести свой бизнес. И я ходил и думал, что я — актер театра и кино и гражданский активист — могу предложить этому острову?
В декабре к Максиму приехала Диана. Чтобы перевезти ее из Хвалынска на Шри-Ланку, Максим снова занял деньги. Он решился на такой шаг неслучайно: в декабре 2022-го года в эмигрантской среде стали ходить упорные слухи, что к февралю 2023-го Россия закроет границы. И выехать из страны будет уже нельзя.
Диана, выросшая в деревне Черкасское Вольского района, редко покидающая дом, сорвалась по первому зову.
— Я в очередной раз просто доверилась Максу, — улыбается она. — Если он говорит «доверься мне», я обычно доверяю не задумываясь. Он сказал: надо ехать. И я поехала. Не скрою, мне, человеку нерешительному и пугливому, было очень страшно: уезжать в другую страну с нулевым знанием языка… Но я осмелилась. И ни разу не пожалела. Это приключение поменяло меня в лучшую сторону.
Теперь Максим и Диана думали уже вдвоём: что острову могут предложить актер и хореограф. Перспективы не вырисовывались. А 18 декабря Диана решила накрыть русский стол для русскоговорящего комьюнити в честь дня рождения Макса. И в довесок к щам нажарила пирожков с картошкой, капустой и луком и яйцом по рецепту своей бабушки.
— Сидим мы за столом, — вспоминает Максим. — Наш приятель Алексей откусывает пирожок с картошкой и вдруг выдаёт: «Смотрите, какая интересная штука. Мы все уехали из России по одному и тому же поводу. Сейчас все вместе сидим на Шри-Ланке, в жару, среди пальм. И едим пирожки, как дома, в деревне у бабушки». И так мне это запало, что уже на следующий день мы с Дианой пошли по магазинам и на оставшиеся у нас деньги купили все необходимые продукты и большую профессиональную сковородку для жарки.
От производства на собственной кухне до первой пекарни
— На самом деле многие продукты на Шри-Ланке очень доступны, — опережает Максим мой вопрос. — Здесь было всё нам необходимое: молоко, яйца, картошка, мука — как привозная, так и собственного производства. Неожиданно дорогими оказались яблоки: доллар-два за штуку, что на наши деньги примерно 100-200 рублей. Вместо подсолнечного масла мы стали использовать кокосовое, поскольку подсолнечное здесь — деликатес. А кокосовое просто везде. Понятно, что фрукты типа манго и ананасов тут вообще копейки стоят.
После того, как все необходимое было закуплено, Максим написал во всевозможные телеграм-чаты острова с предложением приготовить на заказ русские жареные пирожки.
— Тут невероятно развита культура телеграм-чатов, — объясняет он. — Они есть по любой тематике. Есть чаты городов, есть чаты про здоровье, про еду, про конкретные заведения. Я писал везде. И вскоре пошли первые заказы.
Диана занималась готовкой, Максим — сбором и развозом заказов. Диана разрабатывала рецепты, улучшала технологию приготовления, Максим читал про то, как работает общепит и как его можно правильно организовать.
— С опытом стало приходить понимание правильной организации процесса, — говорит Макс. — Мы сели и посчитали, сколько у нас на приготовление уходит продуктов, газа, высчитали себестоимость. Я читал, что маржинальность должна быть хотя бы процентов триста. Мы назначили определенную цену, ориентируясь на все эти факторы, плюс, учитывая цены у конкурентов. Диана ускорила процесс приготовления, так что от момента заказа до его доставки у нас стало уходить не более сорока минут. К середине января мы уже выдавали до 150 пирожков в день. И у нас, наконец, появились деньги, чтобы не только поддерживать производство, но и обеспечивать жизнь.
Ребята сняли виллу — 300 долларов, оплачивали аренду мотоцикла — еще 100, бензин — 80. Порядка 200 долларов в месяц уходило на пропитание. Работа отнимала дни напролет. Оба трудились без выходных, поскольку из процесса обслуживания заказов выпадать было никак нельзя. Долг перед разными людьми доходил уже до 600 тысяч рублей и требовал оплаты. Так что они трудились каждый день, несмотря на то, что это было безумно тяжело. При этом Максим и Диана стали задумываться о расширении производства.
В один из относительно спокойных дней Макс сел на мотоцикл (на Шри-Ланке он, наконец, сдал на права — без мотоцикла тут не проживешь) и поехал по ближайшим русскоговорящим заведениям общепита с предложением печь пирожки и для них.
— К концу дня набралось множество отказов, — разводит он руками. — Но и согласившиеся на наше предложение были тоже. Так, помимо частных заказов, у нас появились и заказы для организаций. Что-то стало получаться.
В феврале 2023-го года на пирожки обратил внимание предприниматель Андрей Морозов, у которого на Шри-Ланке был свой ресторан русской кухни Grecha. Он предложил ребятам стать его субподрядчиками, и запустить свою пекарню.
— У Дианы прирождённый талант готовить еду ресторанного уровня, — с любовью говорит Максим. — И этот талант был оценен по достоинству.
В бизнес Морозова Диана и Максим зашли как наемные сотрудники, несмотря на то, что они разработали концепцию заведения, меню, дизайн. Зарплата при этом была очень приличная. Что позволило ребятам не просто бороться за существование, но и дать себе немного отдыха, при этом закрывая кредитные дыры и понемногу гася долги.
Так появилась пекарня Myka.Заведение было ориентировано на русскоговорящую аудиторию. Помимо пирожков в меню появились пельмени, чебуреки, линейка привычных нам десертов — орешки со сгущенкой, берлинские пончики, разного рода блины.
Ответственной за еду по-прежнему оставалась Диана. Её утро начиналось или с поиска нового рецепта или с улучшения уже найденного. Технология выстраивалась так: поиск интересного рецепта, проработка 1, проработка 2, проработка 3, … проработка 25, звонок в Россию бабушке, которая и научила Диану готовить. После бабушкиных советов следовало еще несколько проработок рецепта до тех пор, пока не получался тот самый продукт, который можно было бы продавать. Диана составляла технологическую карту, чтобы продукт каждый раз получался стабильным и одинаковым по качеству и вкусу. И позиция вводилась в меню пекарни.
— Конечно, вдвоем мы бы уже не потянули такой объем работ и серьезный бизнес, — говорит Макс. — У нас появилась команда: доставка, китчен-хелперы, которые готовили по рецептам Дианы. А Андрей помог нам легализоваться на Шри-Ланке. Мы получили визы резидентов, как предприниматели, открыли счет в банке.
Вы актер и политик, и хотите кофе варить?
Так Диана и Максим проработали до апреля 23-го года. И тут закончился высокий сезон.
— В off-season поток туристов на острове падает, многие заведения закрываются, — объясняет Максим. — Мы готовились к тому, что у «Муки» тоже упадут доходы. Клиентуры стало меньше, появилось больше времени на рефлексию. И я подумал, что и мне, и Диане неинтересно развиваться только в формате русской кухни. Нам захотелось чего-то нового. И я предложил Диане попробовать создать что-то своё. С Андреем мы расстались на дружеской ноте, оставив ему работающее заведение. И снова шагнули в неизвестность. Диана переживала, а я делал вид, что знаю, что делаю. Хотя не имел представления об этом вообще.
«Какая пекарня без кофе?» — подумал Макс. И, вспомнив прошлый опыт, снова пошел по всем русскоговорящим кофейням в округе, буквально умоляя взять его на работу.
— Меня каждый раз спрашивали: «кто вы по профессии и чем занимались раньше?», — рассказывает Максим. — И я честно отвечал: «В театре играл, политикой занимался». «И вы собрались варить кофе?» — спрашивали меня в ответ и вежливо закрывали передо мной дверь.
Макарову повезло ровно в одной кофейне. И повезло только потому, что её владелец — Сергей Фокин, ресторатор из России, уехавший на Шри-Ланку чуть раньше, чем Максим, и был одним из предпринимателей, закупавших в высокий сезон Дианины пирожки.
— Это была кофейня UFO, — говорит Макс. — Меня туда взяли с одним условием: первый месяц я работаю бесплатно. Поскольку учить меня будут с нуля. Потом мне придется сдать внутренний экзамен. И если я провалюсь, ничего не поделаешь, пойду искать другую работу. Но я сдал. Надо сказать, что UFO — это стандарт кофейного мастерства и стандарт ведения бизнеса. Так что, работая там, я получил огромный опыт.
Пока Максим набирался опыта в кофейном деле, Диана в домашнем режиме осваивала новые и новые рецепты. В августе у ребят была готова концепция заведения, которое они хотели бы открыть на острове. Осталось одно — найти инвестиции. Речь шла о немалой сумме в 10 тысяч долларов.
— И мы снова пошли ва-банк, — говорит Макс.
Инвестором стал предприниматель из России Дмитрий Запорожец. Он выдал ребятам нужную сумму с обязательством вернуть её в апреле. В сентябре они взяли деньги, а в октябре кофейня Саva заработала в центре популярного туристического города Велигама (Weligama) рядом с отелем Мариотт.
— Я понимал, что другого пути у нас просто нет, — рассуждает Максим. — В найме я работать не смогу. А долги копятся и растут. Единственный приемлемый для нас вариант — свое производство. Мы снова полгода работали без выходных, учились бизнесу, сколотили собственную команду. И не прогадали. К апрелю нам удалось вернуть не только вложения нашего инвестора, но и расплатиться со всеми долгами. А кофейня стала настолько популярной, что продолжила работать и в низкий сезон.
Шри-Ланка — кармическое место
— Мне всю жизнь нравилось готовить, — объясняет секрет успеха Диана. — Когда мы с Максом придумали печь пирожки, я делала это не потому, что нам нужно было выживать, зарабатывать и вообще это был единственный способ не протянуть ноги. Я делала это потому, что получала от готовки несравненное удовольствие. Мне нравилось готовить еду, мне нравилось, что люди ели мою еду и хвалили её. Мне нравилось расти и развиваться в этом направлении.
Диана говорит, что Шри-Ланка место волшебное, кармическое.
— Как ты относишься к этому острову, к местным жителям, так и он будет относиться к тебе, — говорит она. — Если ты к нему с добром, то и он к тебе с добром. Надо только понимать, что ты хочешь быть здесь полезным, нужным и работать на процветание Ланки. Сколько раз было такое, что нам или надо было решить бюрократический вопрос, или найти какой-то предмет, как всё тут же находилось. Через пару дней нас знакомили с человеком, который понимает именно в этой теме местной бюрократии, а необходимый предмет появлялся в продаже на следующий день.
— Мне Шри-Ланка во много напоминает мой родной Хвалынск, — смеется Макс. — Тут все друг друга знают, каждый через кого-то с кем-то знаком. Можно вечером ехать на мотоцикле домой, а тебя остановит полицейский и передаст хозяевам виллы, где ты живешь, связку бананов, например. Мне кажется, что люди со злыми помыслами тут не задерживаются. Их остров отторгает.
Несмотря на то, что сначала Максим и Диана работали с русскоязычными бизнесменами и в основном на русскоговорящее комьюнити, им пришлось в авральном режиме осваивать английский. Вообще на Шри-Ланке два государственных языка — сингальский и дравидский тамильский. Но английский по конституции островного государства признан официальным языком межэтнического общения.
— Лучший репетитор в нашем случае — стресс, — смеется Диана. — И Гугл-переводчик, которым ты пользуешься постоянно и так выучиваешь все больше и больше слов.
— Ну и вопрос «What this?» — добавляет Максим. — Если тебе непонятно какое-то слово, ты просто спрашиваешь «What this?», и твой собеседник хоть жестами, хоть пантомимой, но попытается тебе незнакомое слово объяснить.
Впрочем, одним только гугл-переводчиком сыт не будешь. И Диана с Максимом записались на языковые курсы в филиал Кембриджского университета, который есть на острове.
— По окончание курсов нам выдали дипломы, и мы теперь — первые хвалынчане с дипломами Кембриджского университета, — смеется Макс.
Несмотря на бурную деятельность, которую они развили на острове в Индийском океане, и Максим, и Диана скучают по родине, по близким людям и по Хвалынску.
— Мы и в Хвалынске хотели делать свой бизнес, — объясняет Максим. — Поскольку Диана хореограф, мы хотели сделать студию танцев для детей. И даже проводили небольшие соцопросы среди жителей Хвалынска. Я понимал, что в найме я надолго не задержусь. Нам хотелось своего производства.
— Да, но в общепит в Хвалынске мы бы точно не сунулись, — говорит Диана.
— Нас бы «Колос» переехал, — смеется Максим. — «Колос» — это хвалынская пекарня, где самые вкусные пироги на свете. И пирожки.
— И хлеб… — вторит Диана.
— Бабушка в детстве покупала мне там пирожки, и компот, — вспоминает Максим с ностальгией. Безумно скучаю. Я очень хочу вернуться обратно в Хвалынск и работать на то, чтобы он становился привлекательным туристическим центром. Я знаю, что я обязательно туда вернусь, когда всё закончится.
А пока у ребят на Шри-Ланке работает целая команда. И недавно они заключили договор с инвесторами из Ирландии на постройку с нуля на острове настоящего ирландского паба.
